Пошла Вышка на базар

В конце апреля состоялась очередная социолингвистическая экспедиция в Дагестан. Студенты и преподаватели Школы лингвистики изучали языковые контакты, собирали социолингвистическую информацию о многоязычии, а также закупались специями, папахами, урбечем и наслаждались первым весенним теплом.

В экспедиции приняли участие ребята со всех четырёх курсов Фундаментальной и компьютерной лингвистики, причём для каждого это было первое “поле”. Запланированная ещё год назад, но отменённая из-за карантина экспедиция манила неизвестным. 

По прибытии в Махачкалу мы почти сразу направились в лакское село Куба, где мы планировали жить и проводить основные работы. Наши преподаватели выбрали для поездки это село, так как оно находится на границе сразу трёх языков: лакского, цудахарского диалекта даргинского и аварского. Это потенциально создаёт контактную ситуацию, в которой развивается многоязычие. Кроме того, недалеко от Кубы находится до сих пор действующий базар в даргинском селе Цудахар, где, как мы предполагали, общаются представители разных языковых групп. Помимо Кубы и Цудахара мы также работали в даргинском селе Карекадани и в лакских сёлах Чукна и Куркли.

Пока мы ехали до Кубы, махачкалинские равнины постепенно сменялись холмами, а те горами, похожими то на американский Гранд Каньон, то на швейцарские Альпы. Поскольку впервые все участники экспедиции встретились только в аэропорту Внуково, всю дорогу мы знакомились, узнавали друг друга, делились своими лингвистическими и житейскими интересами, планами на жизнь и на предстоящую экспедицию.

Когда мы приехали, выяснилось, что в Кубе практически нет интернета. “Ловило” только на вершине горы, среди руин старой части села. Именно в таком необычном коворкинге с захватывающим видом на горы мы пытались поймать мегабайты, необходимые для работы. Но с другой стороны, потеря круглосуточной связи с большой землёй помогла больше погрузиться в жизнь местных жителей, без понимания которой восстановить картину языковых контактов невозможно.

Первый день мы работали непосредственно в нашем селе. Мы начали со школы, с учителей, а дальше разошлись по селу. Мы стучались в дома незнакомцев и просили их рассказать о себе и о своей семье, на каких языках они говорили, чем занимались. Особых трудностей при установлении контакта не возникало, кубинцы принимали нас с характерным для Дагестана, но незнакомым нам до этого гостеприимством. Местным жителям также было приятно, что мы уважаем их традиции -- наши девушки носили длинные юбки и платки, которые некоторым пришлось специально покупать для этой поездки. Поскольку наша экспедиция пришлась на месяц рамадан, во время которого мусульмане держат пост в дневное время, мы также старались вежливо отказываться от предложенной еды, чтобы не смущать наших гостеприимных переводчиков. Однако после захода солнца спастись от угощений не удавалось никогда: в каждом доме нас кормили всевозможными местными блюдами. В результате вечерние интервью затягивались, но вместе с тем пополнялись увлекательнейшими душевными историями о современной и прошлой жизни Дагестана.

На следующий день изучение лакских сёл продолжилось посещением Чукны и Куркли. Мы осознанно не стали брать машину, а пошли пешком, чтобы понять, за сколько этот маршрут могли преодолевать местные люди до появления автомобилей, что напрямую влияет на частоту контактов. В итоге оказалось, что дорога очень приятная и легко проходимая даже такими “диванными” москвичами, как мы. В садах цвели яблони, вишни и даже сирень, сверху грело солнце, хотя именно оно позже оказалось единственным минусом той прогулки: нескольких экспедиционеров, забывших о солнцезащитном креме, пришлось до конца поездки спасать пантенолом.

Чукна оказалась совсем маленьким селом, находящимся на грани вымирания. В нём нет школы, а из жителей -- только несколько семей пожилого возраста. На контрасте с ним Куркли, в котором есть и школа, и магазины, показалось нам мегаполисом. Там нам удалось собрать несколько десятков ценных записей.

Апогеем всей экспедиции стал базарный день в селе Цудахар. Это был первый опыт социолингвистического исследования на рынке, поэтому план действий разрабатывался буквально накануне. Каждая пара должна была занять позицию у какого-то прилавка и фиксировать языки, на которых общался продавец с покупателями, при этом не сильно привлекая к себе внимания, чтобы не мотивировать говорящих переходить на русский. Но полностью осуществить задуманное не удалось. Во-первых, у нас явно не получилось слиться с толпой покупателей, во-вторых, люди на базаре не всегда были открыты к разговору и, чтобы втереться в доверие, нам приходилось покупать много ненужного, и, в-третьих, шум и суета вокруг сильно испортили качество записи. Тем не менее, часть данных собрать всё же удалось.

Наконец, в оставшиеся дни мы дособирали данные в Кубе, Чукне и Цудахаре, а также посетили ещё одно даргинское село Карекадани. Оно находится дальше всего от Кубы, но от Цудахара до него идти столько же, сколько и до Кубы, поэтому мы предположили, что жители этого села также могут общаться как с цудахарцами, так и с кубинцами. Помимо этого, оказалось, что жители Карекадани интенсивно общались с соседним аварским селом и многие говорили по-аварски. Также в этом селе нам удалось пообщаться с “единственным во всём левашинском районе” любителем рока.

По возвращении в Москву стало понятно, что наш первый экспедиционный блин оказался вовсе не комом, а настоящим даргинским пирогом. Руководители остались довольны собранными данными и сложившейся компанией, а мы были рады увиденным местам, услышанным историям и обретенным друзьям.